Чем более мы холодны, расчётливы, осмотрительны, тем менее подвергаемся нападениям насмешки.

Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем её вернее губим…

Чем мужик богаче, тем он избалованнее – чем беднее, тем смирнее.

… чорт догадал меня родиться в России с душой и талантом!

Чтение – вот лучшее учение!

Что вам дано, то не влечёт,
Вас непрестанно змий зовёт
К себе, к таинственному древу:
Запретный плод вам подавай,
А без того вам рай не рай.

Что делать: болен я душою,
И сон не в сон, как тошно жить.

Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.

Что дружба? Легкий пыл похмелья,
Обиды вольный разговор,
Обмен тщеславия, безделья
Иль покровительства позор.

Что значит именно родные.
Родные люди вот какие:
Мы их обязаны ласкать,
Любить, душевно уважать,
И, по обычаю народа,
О рождестве их навещать
Или по почте поздравлять,
Чтоб остальное время года
Не думали о нас они…
Итак, дай бог им долги дни!

Что же и составляет величие человека, как не мысль?

Что наша жизнь? Игра.

Чтоб не мучилось дитя,
Учил его всему шутя…

Чудак печальный и опасный,
Созданье ада иль небес…

Чуждый язык распространяется не саблею и пожарами, но собственным обилием и превосходством.

Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью…

Шептал: «Всё призрак, ложь и сон:
И мудрость, и народ, и слава;
Что ж истинно? Одна забава,
Поверь: одна любовь не сон!»

Шутка, вдохновенная сердечной весёлостию и минутной игрою воображения, может показаться безнравственною только тем, которые о нравственности имеют детское или тёмное понятие, смешивая её с нравоучением…

Эгоизм может быть отвратительным, но он не смешон, ибо отменно благоразумен.

Это уже не ново, это уже было сказано – вот одно из самых обыкновенных обвинений критики. Но всё уже было сказано, все понятия выражены и повторены в течение столетий: что ж из этого следует? Что дух человеческий уже ничего нового не производит? Нет, не станем на него клеветать: разум неистощим в соображении понятий, как язык неистощим в соединении слов.

Я был бы раб священной вашей воли,
Все ваши прихоти я б изучал,
Чтоб их предупреждать; чтоб ваша жизнь
Была одним волшебством беспрерывным.

Я был рождён для жизни мирной,
Для деревенской тишины…

Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.