Человек… убеждённый, что его жизнь есть настоящая, высшая жизнь, его знание – наиболее совершенное знание, его добро – абсолютное добро, что он альфа и омега, начало и конец всего: такой человек… вызывает гомерический хохот.

Человеку нужно положительное, т.е. такое, что сейчас годится на потребу. И вовсе не истина! Обман и иллюзия умеют служить людям не хуже, чем истина.

Человеку трудно ждать. Он так устроен, что настоящее ему всегда кажется более важным и несомненным, чем будущее.

Чем больше мы видим, тем больше мы погружаемся в зло, и совершенное видение привело бы к окончательному воцарению зла в мире.
                                   (о платоновской притче о пещере)

… что бы человек не говорил, до слуха ближних доходят только полезные или приятные для них сведения.

Что же такое человек и можно ли считать его разум совершенным, божественным? Не вернее ли думать, что наш разум есть только эмбрион, зародыш чего-то, и что нам дано только стремиться, начинать, – но не кончать?

Чтобы верить в добродетель, нужно быть самому добродетельным.

Чтобы обрести Бога, нужно вырваться из чар разума.

Это человеку нельзя обманывать, а Богу можно – потому что Ему всё можно.

Ясно, что истина – я говорю, конечно, о последней истине, – есть некое живое существо, которое не стоит равнодушно и безразлично перед нами и пассивно ждёт, когда мы подойдём к нему и возьмём его. Мы волнуемся, мучаемся, рвёмся к истине, но и  истине чего-то нужно от нас.

Ясность и отчётливость притягивают нас не к действительному, а к иллюзорному, не к существующему, а к тени существующего.