•
На скромную твою Помпею
обрушивается мой Везувий
забвения: обид, безумий,
перемещения в пространстве, азий,
европ, обязанностей; прочих связей
и чувств, гонимых на убой оравой
дней, лет, и прочая. И ты под этой лавой
погребена. И даже это пенье
есть дополнительное погребенье
тебя, а не раскопки древней,
единственной, чтобы не крикнуть – кровной! –
цивилизации. Прощай, подруга.
Я позабыл тебя…
•
На чьё бы колесо сих вод ни лить,
оно всё тот же хлеб на свете мелет.
Ведь если можно с кем-то жизнь делить,
то кто же с нами нашу смерть разделит?
•
Наверно, после смерти – пустота.
И вероятнее, и хуже Ада.
•
Навсегда – не слово, а вправду цифра,
чьи нули, когда мы зарастём травою,
перекроют эпоху и век с лихвою.
•
Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него – и потом сотри.
•
Над нами время промолчит,
пройдёт, не говоря,
и чья-то слава закричит
немая, не моя.
•
Над человеком, читающим стихи, труднее восторжествовать, чем над тем, кто их не читает.
•
Надёжнейшая защита от Зла – это предельный идивидуализм, самостоятельность мышления, оригинальность, даже, если угодно, – эксцентричность. То есть то, что нельзя подменить, подделать, скопировать…
•
Накопление невыговоренного, невысказанного… может привести к неврозу. С каждым днём в душе человека меняется многое, однако способ выражения часто остаётся одним и тем же. Способность изъясняться отстаёт от опыта. Это пагубно влияет на психику.
•
Наличье пик это ещё не залог мишени.
•
Нам нравится распускаться.Нам нравится колоситься.Нам нравится шорох ситца и грохот протуберанца…
•
Нам пора уходить.
Рассекает стекло
серебристая нить.
Навсегда истекло
наше время давно.
Переменим режим.
Дальше жить суждено
по брегетам чужим.
•
Народ никогда не говорит в один голос.
•
Нас других не будет! Ни
здесь, ни там, где все равны.
Оттого-то наши дни
в этом месте сочтены.
…
Мы с тобой никто, ничто.
Сумма лиц, моё с твоим,
очерк чей и через сто
тысяч лет неповторим.
•
Нас меняет то, что мы любим, иногда до потери собственной индивидуальности.
•
Настоящее порождает прошлое гораздо более энергично, чем наоборот.
•
настоящему, чтоб обернуться будущим,
требуется вчера.
•
Настоящий изгнанник с собой
всё уносит. И даже сомненью
обладанья другою судьбой
не оставит, как повод к волненью.
•
Натяни одеяло, вырой в трухе матраса
ямку, заляг и слушай «уу» сирены.
Новое оледененье – оледененье рабства
наползает на глобус. Его морены
подминают державы, воспоминанья, блузки.
Бормоча, выкатывая орбиты,
мы превращаемся в будущие моллюски,
бо никто нас не слышит, точно мы трилобиты.
•
Научился лгать себе, и сделал это искусством
(в отсутствие лучшего общества, и чтобы не спятить).
•
Находчивость – источник суеты.
•
Начало имеет смысл, если существует конец.
•
Наш стадный инстинкт сильнее инстинкта самосохранения.
•
Наша литература поэтому так замечательно и отстаивает добро, что чересчур сильно ему сопротивление.
•
…наши широты, наши наглухо застёгнутые, жёсткие, зажатые, диктуемые зимней психологией нормы публичного и частного поведения…
•
Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?
Зачем выходить оттуда, куда вернёшься вечером
таким же, каким ты был, тем более — изувеченным?
•