Человек должен быть рабом. Выбор для него только в том, чьим: своих страстей, а значит, и людей, или же своего духовного начала.

Человек немыслим вне общества.

Человек обязан быть счастлив. Если он несчастлив, то он виноват. И обязан до тех пор хлопотать над собой, пока не устранит этого неудобства или недоразумения.

Человек, отделяющий себя от других людей, лишает себя счастья, потому что чем больше он отделяет себя, тем хуже его жизнь.

Человек подобен дроби, числитель есть то, что он есть, а знаменатель – то, что он о себе думает. Чем больше знаменатель, тем меньше дробь.

Человек, переставший пить и курить, приобретает ту умственную ясность и спокойствие взгляда, который с новой верной стороны освещает для него все явления жизни.

Чем ближе человек к церкви, тем дальше он от Бога.


Чем больше мы любим, тем обширнее, полнее и радостнее становится наша жизнь.

Чем больше человек даёт людям и меньше требует себе, тем он лучше; чем меньше даёт другим и больше себе требует, тем он хуже.

Чем лучше человек, тем меньше он боится смерти.

Чем проще пища, тем она приятнее – не приедается, – тем здоровее и тем всегда, везде доступнее.

Что такое этот мир без конца во все стороны, ни про начало, ни про конец которого я ничего не знаю, и что такое моя жизнь в этом бесконечном мире и как мне прожить её? Только вера отвечает на эти вопросы.

Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать. А спокойствие – душевная подлость.

Чтобы поверить в добро, надо начать делать его.

Эгоизм семейный жесточе эгоизма личного. Человек, который устыдится пожертвовать благами другого для себя одного, считает своей обязанностью пользоваться несчастьем, нуждою людей для блага семьи.

Эстетическое и этическое – два плеча одного рычага: насколько удлиняется и облегчается одна сторона, настолько укорачивается и тяжелеет другая. Как только человек теряет нравственный смысл, так он делается особенно чувствителен к эстетическому.

Я себе часто представляю героя истории, которую я хотел бы написать. Человек, воспитанный, положим, в кружке революционеров, сначала революционер, потом народник, социалист, православный, монах на Афоне, потом атеист, семьянин, потом духоборец, всё начинает, всё бросает, не кончая. Люди над ним смеются. Ничего он не сделал и безвестно помирает где-нибудь в больнице. И, умирая, думает, что он даром погубил свою жизнь. А он-то – святой.