Окуджава, Булат Шалвович (1924 — 1997) — российский поэт, композитор

Окуджава
 

 

 

 

 

Антон Палыч Чехов однажды заметил,
что умный любит учиться, а дурак – учить.
Скольких дураков в своей жизни я встретил –
мне давно пора уже орден получить.

Ах, если б знать заранее, заранее, заранее,
что будет не напрасным горение, сгорание
терпения и веры, любви и волшебства,
трагического после, счастливого сперва.

Бог простит, беда научит,
судьба с жизнью разлучит.
Кто что стоит, тот получит,
а не стоит – пусть молчит.

Быстро молодость проходит, дни счастливые крадёт.
Что назначено судьбою – обязательно случится:
то ли самое прекрасное в окошко постучится,
то ли самое напрасное в объятья упадёт.

В назначенный час проиграет трубач,
что есть нам удача средь всех неудач,
что все мы ещё молодые,
и крылья у нас золотые.

Ваше благородие госпожа Удача,
для кого ты добрая, а кому – иначе.

Ведь с точки зрения вселенной
я мышь и есть, я блик мгновенный,
я просто жизни краткий вздох…
Да, с точки зрения природы
ну что – моя судьба и годы?
Нечаянный переполох.

Виноградную косточку в тёплую землю зарою,
и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,
и друзей созову, на любовь своё сердце настрою…
А иначе зачем на земле этой вечной живу?

Вот какое нынче время —
всё в проклятьях и в дыму,
потому и рифма «бремя»
соответствует ему.

Вот несчастный человек –
это видно по всему.
Но почему же, почему
у него бессрочный век?
 
Вот счастливый человек –
это видно по всему.
Но почему же, почему
у него короткий век?
 
Вот влюблённый человек –
это видно по всему.
Но почему же, почему
у него печальный век?

Всё кончается на полуслове
раз, наверное, сорок на дню…
Я, рождённый в империи крови,
и своей-то уже не ценю.

Всё потом: и сожаленье,
что не выпало посметь,
и везенье, и прозренье,
и раскаянье, и смерть.

Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.

Всякая жизнь на земле – волшебство.
Болью земли своей страждем и мучимся,
а вот соседа любить своего
всё не научимся, всё не научимся.

Главное — это сгорать и, сгорая,
                   не сокрушаться о том.
Может быть, кто и осудит сначала,
                    но не забудет потом!