Слава Богу, чужой.
Никого я здесь не обвиняю.
Ничего не узнать, я иду,
тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.

Следует быть осторожней с метафорами, когда дело касается истории, не только потому, что они часто порождают неоправданный цинизм… или беспричинный энтузиазм, но ещё потому, что они затемняют – почти без исключения – уникальную природу каждого исторического события.

Слов больше, чем предметов, и слова
найдутся для всего.

Слова и то, как они звучат, для поэта важнее идей и убеждений.

Служенье Муз чего-то там не терпит.
Зато само обычно так торопит,
что по рукам бежит священный трепет,
и несомненна близость Божества.

Случайность не беспричинна; она всего лишь момент вмешательства другой системы причинности – каким бы затейливым ни был её рисунок – в нашу собственную.

                                           слюной
кропя уста взамен кастальской влаги,
кренясь Пизанской башнею к бумаге
                   во тьме ночной…

Смерть – всегда песня «невинности», никогда – опыта.

смерть – это брак, это свадьба в чёрном,
это те узы, что год от года
только прочнее, раз нет развода.

Смерть – это зеркало, что не лжёт.

Смерть выбирает не красоты слога,
а неизменно самого певца.

Смерть, знаешь, если есть свидетель,
       отчётливее ставит точку,
              чем в одиночку.

Смотри на себя не сравнительно с остальными, а обособляясь. Обособляйся и позволяй себе всё, что угодно. Если ты озлоблен, то не скрывай этого, пусть оно грубо; если весел – тоже, пусть оно и банально. Помни, что твоя жизнь – это твоя жизнь. Ничьи – пусть самые высокие – правила тебе не закон. Это не твои правила. В лучшем случае они похожи на твои. Будь независим. Независимость – лучшее качество, лучшее слово на всех языках.

Смрадно дыша и треща суставами,
пачкаю зеркало. Речь о саване
ещё не идёт. Но уже те самые,
кто тебя вынесет, входят в двери.

Смысл всякого отражения не столько в интересе к собственной персоне, сколько во взгляде на себя извне.

Сначала в бездну свалился стул,
потом – упала кровать,
потом – мой стол. Я его столкнул
сам. Не хочу скрывать.
Потом – учебник «Родная речь»,
фото, где вся семья.
Потом четыре стены и печь.
Остались пальто и я.
Прощай, дорогая. Сними кольцо,
выпиши вестник мод.
И можешь плюнуть тому в лицо,
кто место моё займёт.

Сначала нужно / научиться терять, нежели приобретать…

Снег, снег летит. Куда все скрылись, мать!
Стаканы спят, припав к салфеткам грязным.
Лишь печь горит, способна век внимать,
раскрыв свой рот, моим словам бессвязным.

Снился мне холод и снился жар;
снился квадрат мне и снился шар,
щебет синицы и шелест трав.
И снилось мне часто, что я не прав.

Снятой комнаты квадрат.
Покрывало из холста.
Геометрия утрат,
как безумие, проста.

Собственный интерес, будь то интерес отдельных лиц или целых стран, всегда утверждается за счёт других.

Создавая свой мир, окружаем стеною и рвами
для защиты его. Оттого и пространство меж вами,
что, для блага союза, начиная его разрушенье,
вы себя на стене сознаете все время мишенью.

Сознание собственной исключительности… подрывает вашу уникальность, не говоря о том, что оно сужает ваше чувство реальности до уже достигнутого.

сорвись все звёзды с небосвода,
исчезни местность,
всё ж не оставлена свобода,
чья дочь – словесность.
Она, пока есть в горле влага,
не без приюта.
Скрипи, перо. Черней, бумага.
Лети, минута.

Состоя из любви, грязных снов, страха смерти, праха,
осязая хрупкость кости, уязвимость паха,
тело служит в виду океана цедящей семя
крайней плотью пространства: слезой скулу серебря,
человек есть конец самого себя
и вдаётся во Время.

                                       … сотвори злое дело.
Ибо как же иначе набить себе брюхо?
Как, не творя злого дела, тепло одеться?

Союз с былым сильней, чем связь с грядущим…

Спасибо, трагедия, за то, что непоправима,
что нет аборта без херувима,
что не проходишь мимо, пробуешь пыром вымя.

Спасибо, трагедия, за то, что ты откровенна,
как колуном по темени, как вскрытая бритвой вена,
за то, что не требуешь времени, что – мгновенна.

Врежь по-свойски, трагедия. Дави нас, меси как тесто.
Мы с тобою повязаны, даром что не невеста.
Плюй нам в душу, пока есть место.

Спать нелюбя суть чепуха. Много мотиву.
Грех на себя. Нету греха ближних противу.