Многие идеи находят себе признание лишь при том непременном условии и лишь потому, что они умеют не показывать своё настоящее лицо и даже готовы, когда нужно, отречься от себя и предать самих себя.
•
Можно было бы гораздо больше сказать, чем мы говорим, и гораздо меньше лгать, чем мы лжём.
•
Молчащие истины никого не пугают.
•
Мудрость человеческая есть безумие перед Господом, и мудрейший из людей был … величайшим грешником.
•
… мы, даже в самые трудные минуты совершенной безнадёжности, делаем вид, что нам нисколько не трудно, что нам очень легко. Мы и умирать стараемся красиво! И это лицемерие считается высшею добродетелью.
•
Мы ничего не знаем, что будет с нами после смерти, – а что может быть постыднее, чем говорить о том, чего не знаешь?
                                            (парафраз: Сократ)
•
Найти там закон, где все видят нелепость, отыскать там смысл, где, по общему мнению, не может не быть бессмыслицы, и не прибегнуть ко лжи, к метафорам, к натяжкам… это высший подвиг человеческого гения.
•
Нам нечего бояться изменчивости: самый опасный враг наш – это «самоочевидные истины».
•
Наследственный грех (познание добра и зла – Ю.Р.) тяготеет над падшим человечеством, и все попытки преодолеть его разбиваются, как волны об утёс, о невидимую стену предрассудков, которым мы поклоняемся, как вечным истинам.
•
Начало всякого знания есть страх.
•
Наше мышление притязает на права, которые ему не принадлежат.
•
Не всегда вопросы ставятся затем, чтобы на них давались ответы.
•
Не только ворон с орлом никогда не столкуются, но редко два человека понимают по-настоящему друг друга. Библейский рассказ о смешении языков – не выдумка и не миф, как думают в своём высокомерии учёные люди. Даже когда люди произносят одни и те же слова, они видят и слышат разное.
•
Невозможность чуда есть самое ужасное насилие над духом.
•
Нельзя «увидеть»  – и не обрадоваться, как голодному нельзя есть и не испытывать удовольствия.
•
Нет законов над человеком … Он мера вещей, он призван законодательствовать, как неограниченный монарх, и всякому положению вправе противопоставить положение прямо противоположное.
•
Нет надобности отказываться от даров земли. Но нельзя из-за них забывать неба.
•
… нет ничего общего между философией и наукой. Они не только не помогают и не дополняют одна другую, как принято думать, – они всегда враждуют меж собой. И вражда тем более напряжённая, что её приходится обычно скрывать под личиной любви и доверия.
•
Неудачные попытки продвинуться в область вечно для нас скрытого ценнее удачных попыток изучить то, что лежит на виду.
•
Никакого «там» – нет, есть только «здесь». И Бог только здесь, а не там.
•
Ночь имеет свои права, а день – свои.
•
Нужно знать, что мы вовсе и не знаем как следует, что такое совершенство.
•
Обыкновенные люди, познавшие противоречивость действительности, вовсе уже не такие большие спорщики.
•
Оглядка, по самой своей сущности, исключает возможность и даже мысль о борьбе. Оглядка парализует человека. Кто оглядывается, кто оглянулся, тот должен увидеть то, что уже есть, то есть голову Медузы, а кто увидит голову Медузы, неизбежно, как это было известно уже древним, превращается в камень. И его мышление, мышление камня, будет, конечно, соответствовать его каменному бытию.
•
Огромность, несравненная чудесность и вместе с тем ни с чем не сообразная парадоксальность, точнее, чудовищная нелепость библейского откровения выходит за пределы всякой человеческой постижимости и допускаемых возможностей.
•
Они мучительно ищут, но ничего не находят. Даже те, которые считаются учителями человечества. Какое великое искусство нужно им, чтоб придать себе вид «нашедших»! И, в конце концов, самого гениального творчества хватает только для того, чтоб ослепить других.
•