…хоть я и северянин, моё представление о рае не определяется ни климатом, ни температурой. Я бы, кстати, охотно обошёлся и без его жителей, и без вечности в придачу. Рискуя навлечь обвинения в безнравственности, признаюсь, что это представление чисто зрительное…

     … хочется бросить рыть
землю, сесть на пароход и плыть,
и плыть – не с целью открыть
остров или растенье, прелесть иных широт,
новые организмы, но ровно наоборот;
главным образом – рот.

Хуже порчи и лишая – мыслей западных зараза.
Пой, гармошка, заглушая саксофон – исчадье джаза.

Цель демократии – её просвещение. Демократия без просвещения – это в лучшем случае джунгли с компетентной полицией и с одним назначенным великим поэтом в качестве Тарзана.

Цель эволюции … красота, которая переживает всё иное и порождает истину просто потому, что она есть слияние разумного и чувственного.

Цивилизация есть суммарный итог различных культур, оживляемых общим духовным числителем, и основным её проводником – выражаясь одновременно метафизически и буквально – является перевод.

Человек – по стандартной теологии – выше ангелов, ибо последние не созданы по образу и подобию Божьему.

Человек богаче, если он руководствуется правилами и табу, установленными кем-то совершенно неосязаемым, а не только уголовным кодексом.

Человек есть то, что он любит.

Человек есть то, что он читает.

Человек не должен позволять себе делать предметом разговора то, что как бы намекает на исключительность его повествования.

Человек отличается только степенью
отчаянья от самого себя.

Человек превращается в шорох пера по бумаге, в кольца,
петли, клинышки букв и, потому что скользко,
в запятые и точки.

Человек приносит с собою тупик в любую
точку света…

Человек размышляет о собственной жизни, как
                                                                       ночь о лампе.

Человек со вкусом, в частности литературным, менее восприимчив к повторам и ритмическим заклинаниям, свойственным любой форме политической демагогии.

Человек страшней, чем его скелет.

Человек трезвого ума, хотя и склонный к устрашающим запоям.
                                                                 (о Петре I)

Человек, дожив до того момента, когда нельзя
его больше любить, брезгуя плыть противу
бешеного теченья, прячется в перспективу.

Человек, не способный к членораздельной речи, не способный к адекватному словесному выражению, прибегает к действиям. Поскольку словарь действий ограничен, так сказать, нашим телом, человек непременно прибегнет к насильственным действиям, расширяя свой словарь оружием – там, где должен был бы встать эпитет.

…человек, создавший мир в себе и носящий его, рано или поздно становится инородным телом в той среде, где он обитает. И на него начинают действовать все физические законы: сжатия, вытеснения,  уничтожения.

Человеческая душа вследствие её синтезирующей природы бесконечно превосходит любой язык, которым нам приходится пользоваться.

Чем безнадёжней, тем как-то
проще…

Чем ближе мы к своему будущему, т.е. к могиле, тем лучше видится прошлое.

Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем твёрже его вкус, тем чётче его нравственный выбор, тем он свободнее – хотя, возможно, и не счастливее.

Чем больше вы узнаёте о собственной величине, тем смиренней вы становитесь и сочувственней к себе подобным.

Чем больше книг на наших полках, тем меньше людей мы сажаем в тюрьмы.

Чем больше мы читаем поэзию, тем менее терпимы мы становимся к многословию любого вида.

Чем больше перемен, тем больше всё по-прежнему. Как с погодой. И чем сильнее всё стремится остаться по-прежнему, тем крупней перемены. Как с физиономией.

Чем больше помнишь, тем ты ближе к смерти.

Чем больше скорби, тем больше разума.

Чем больше чёрных глаз, тем больше переносиц,
а там до стука в дверь уже подать рукой.

Чем доверчивей мавр, тем чернее от слов бумага…

Чем лучше поэт, тем страшнее его одиночество. Тем оно безнадёжнее…

Чем меньше информации получает твой мозг, тем сильнее работает воображение.

Чем мы дышим – то мы есть,
что мы топчем – в том нам гнить.
Чем неуловимей понятие, тем оно притягательней.

чем слышнее / куплет, тем бесплотнее исполнитель.

Чем стоять стоймя, лучше лечь плашмя
и впускать в себя вечером человека.

Чем тесней единенье,
тем кромешней разрыв.

Через гордый язык,
хоронясь от законности с тщанием,
от сердечных музык
пробираются память с молчанием
в мой последний пенат
— то ль слезинка, то ль веточка вербная, —
и тебе не понять,
да и мне не расслышать, наверное,
то ли вправду звенит тишина,
как на Стиксе уключина.
То ли песня навзрыд сложена
и посмертно заучена.                 

Через тыщу лет из-за штор моллюск
извлекут с проступившим сквозь бахрому
оттиском «доброй ночи» уст,
не имевших сказать кому.