Пишу я это … по той обыкновенной причине, по какой вообще пишет писатель: чтобы подхлестнуть язык – или себя языком.

Пища для одного может оказаться ядом для тысячи…

По безнадёжности все попытки воскресить прошлое похожи на старания постичь смысл жизни.

По Европе бродят нары в тщётных поисках параши…

По мне, уже само движенье губ
существенней, чем правда и неправда:
в движенье губ гораздо больше жизни,
чем в том, что эти губы произносят.

По положению пешки догадываешься о короле.

по руке не вычислить скорохода.

   По чьей подсказке
и так кладутся краски?
       Навряд ли я,
  бормочущий комок
  слов, чуждых цвету,
   вообразить бы эту
      палитру смог…
 Кто был тот ювелир,
 что, бровь не хмуря,
  нанёс в миниатюре
     на них тот мир,
 что сводит нас с ума…

повод к разлуке важней разлуки…

под грудой цветов, в могиле,
здесь, где люди лежат, как жили:
в вечной своей темноте, в границах;
разница вся в тишине и в птицах.

Подлинная вежливость … состоит в том, чтобы не создавать иллюзий.

Пока
мы думаем, что мы неповторимы,
мы ничего не знаем.

Пока существует взгляд, существует даль.

Политика гораздо чаще является занятием философов, чем философия – увлечением государей.

Полуапрель и полуслякоть,
любви, любви полупитья,
и одинокость, одинакость
над полуправдой бытия…

«Помни обо мне», — говорит пыль. И слышится здесь намёк на то, что, если мы узнаём о самих себе от времени, вероятно, время, в свою очередь, может узнать что-то от нас. … Уступая ему по значимости, мы превосходим его в чуткости.

помни: пространство, которому, кажется, ничего
не нужно, на самом деле нуждается сильно во
взгляде со стороны, в критерии пустоты.
И сослужить эту службу способен только ты.

Помните, что рядом с вами всегда кто-то есть: ближний. Никто не просит вас любить его, но старайтесь не слишком его беспокоить и не делать ему больно.

Помножив краткость бытия
на гнездышки и забытьё
при пеньи, полагаю я,
мы место уточним своё.

Помянем нынче вином и хлебом
жизнь, прожитую под открытым небом.

После нас, разумеется, не потоп,
но и не засуха. Скорее всего, климат в царстве
справедливости будет носить характер
умеренного, с четырьмя временами года,
чтоб холерик, сангвиник, флегматик и меланхолик
правили поочерёдно…

Потерять независимость много хуже,
чем потерять невинность.

Потому что душа существует в теле,
жизнь будет лучше, чем мы хотели.
Мы пирог свой зажарим на чистом сале,
    ибо так вкуснее; нам так сказали.

Потому что пока там – светло, в твоём
полушарье темно. Так сказать, одного светила
не хватает для двух заурядных тел..
То есть глобус склеен, как Бог хотел.
И его не хватило.

Потому что у куклы лицо в улыбке,
мы, смеясь, свои совершим ошибки.

Потому что часы продолжают идти непрерывно, боль
затухает с годами.

Поэзия – более, чем другие виды искусства, — есть способ воспитания чувств.

Поэзия – дама с огромной родословной, и каждое слово в ней практически заковано в аллюзии и ассоциации.

Поэзия – и сочинение её, и чтение – научит тебя смирению.

… поэзия и трагедия всегда рядом.

Поэзия – колоссальная школа неуверенности и неопределённости. Никогда не знаешь, стоит ли чего-нибудь сделанное тобою, и ещё менее того – сможешь ли сделать что-то стоящее завтра. Если это тебя не сломает, то через какое-то время неуверенность и неопределённость становятся твоими ближайшими друзьями.

Поэзия – одна из сторон души, выраженная языком. Поэзия – не столько форма искусства, сколько искусство – форма, к которой часто прибегает поэзия.

Поэзия есть высшее достижение языка, и анализировать её – лишь размывать фокус.

Поэзия есть квинтэссенция мировой культуры.

Поэзия не репортаж, и её новости должны иметь непреходящую значимость.

Поэзия, должно быть, состоит
в отсутствии отчётливой границы.

(Поэзия) – это единственная имеющаяся у нас страховка против пошлости человеческой души.

Поэт наживает себе неприятности ввиду своего лингвистического и, стало быть, психологического превосходства, а не по политическим причинам.

Поэт обречён на слова.

Поэт… есть средство существования языка.

Поэта долг – пытаться единить
края разрыва меж душой и телом.
Талант – игла. И только голос – нить.
И только смерть всему шитью – пределом.

(Поэт) …человек, которому есть что тебе сказать про твою жизнь, независимо от того, где и когда он прожил свою.

…праздник кончиков пальцев в плену бретелек.

Прегрешения, совершаемые во имя того, чтобы попасть в Новый Иерусалим как можно быстрее, оправдываются красотой пункта назначения.

Представляется более благоразумным строить общество на предпосылке, что человек порочен, нежели на допущении, что он благ.

Представь: имение в глуши,
полсотни душ, всё тихо, мило;
прочесть стишки иль двинуть в рыло
равно приятно для души.
                                          (в соавторстве с Я. Гординым)